|
ЛАЙ-РЭ ЛЕЙН
НОЧЬ
Ветер дует. Прохладно…
Сядь поближе к костру.
Дождь прольёт беспощадно
И утихнет к утру…
Здесь темно, но не бойся,
Дай мне руку свою…
От печали закройся,
Ну а я помогу…
Ты не плачь, я же рядом,
Я с тобою всегда…
Под твоим ясным взглядом
В ночь пробьется звезда…
Подойди и погрейся,
Побудь ближе к огню…
И в тепле его смейся,
Забыв горечь свою…
Наверх
РОЗЫ НА КРОВИ
Тебе не придётся стыдиться за сладкие речи,
Они разобьются и тут же растают как лёд…
Мой зверь закружится в последнем прыжке бесконечном,
И, снег растопив, горячее тело падёт.
Он был очень смел, часами бежал против ветра,
И дрался как волк, хоть волком был не всегда,
Но на исходе последнего трудного метра
Его лапы ослабли и быстро закрылись глаза.
Ты можешь не знать, как выглядят алые слёзы,
И можешь не помнить, кем был этот раненный зверь.
Но ты посмотри, как сквозь кровь пробиваются розы,
Ты их сохрани, и боли не будет, поверь.
Теперь эти розы цветут в твоей хрупкой вазе,
Уж год как не вянут, им не умереть никогда,
Ты их очищал от крови и высохшей грязи…
Сквозь них так же смотрят серые волчьи глаза.
Наверх
ПЛАТА ЗА МЕЧТУ
В тихом танце кружились снежинки,
Она просто пыталась забыть
Те холодные жёлтые льдинки,
Что всё время мешали ей жить.
Она пела, хоть ей запрещали,
Она просто старалась не знать,
Что они никогда не мечтали,
Ну а ей так хотелось мечтать.
С нею был тот родной, но далёкий
И его ей пришлось позабыть,
Заплати – и живи одиноким,
Если знаешь, конечно, как жить.
Она помнила то, что любила
И ей тщетно пытались помочь,
Так протяжно, печально завыла
И ушла в эту зимнюю ночь…
Наверх
ВОЛЧИЦА
Всё плывёт в таинственном мерцанье,
Ясный сон о смысле мирозданья…
Длится ночь, и только лишь не спится
Этой маленькой, воинственной волчице.
Сеткой троп исчерчена планета…
И ни звёзд, ни солнца, ни просвета,
Но порой во тьме тоска лучится
В глазах маленькой воинственной волчицы.
Лёгкий шаг, звериная походка,
Чёткий след, приманка и наводка,
Длится миг, но что-то ведь случится
На охоте с маленькой волчицей.
Расплылась вся суть существованья
Сбита прочь жестоким заклинаньем,
Ночь пройдёт, но вечно быть убийцей
Этой маленькой воинственной волчице.
Наверх
РАННЯЯ СМЕРТЬ
Как только всё сердце охватит печалью
И мёртвым вампиром закружится ночь,
Ты вспомнишь о тех, что любили и ждали,
Но они, словно тени, вдруг ринутся прочь.
Ты брошенным псом посидишь у подъезда
У двери туда, где ждали домой,
Осталось теперь упиваться надеждой,
Фальшивой и грязной, но всё же живой.
Надеждой на то, что те двери откроют,
Впустив искры света в душу твою,
Но свет этот слишком многого стоит,
А ты всё оставил в походном строю.
Закружится ветер, тоскливо завоет,
На лужи присыпав осенней листвы,
Ты понял, что двери никто не откроет,
А ждал уже долго, с ранней весны.
С безумной улыбкой ты выйдешь на волю,
Пойдёшь по ночным переулкам бродить,
Тебя долго учили не чувствовать боли,
Но жаль, никогда не учили как жить.
Ты стал мерить время выпитым спиртом,
Но мрачно молчал, когда все стали петь,
Никого не винил в жизни разбитой,
Ведь если б спешил, то мог бы успеть.
Наверх
ОСТАНОВИСЬ!
Руки – как лёд,
Сердце – как медь,
Что ещё ждёт,
Ты мне ответь.
Мыслей поток,
Кровь – как огонь,
Дождь – водосток,
В шрамах ладонь.
Ветер – игра,
Боль – наплевать,
Снова игла…
В кожу вогнать?
Дальше – лишь мрак,
Битва и жизнь,
Ночь – вурдалак...
Остановись!
Наверх
ЗАЧЕМ?
- Ты помнишь?
Пробую забыть
- Молчишь…
А надо говорить?
- Ты знаешь?
Знаю, и давно
- Зачем?..
Распахнуто окно.
- Постой!
Нет, больше не хочу
- Не надо!
Я уже лечу.
- Забудь!
В ответ лишь тишина.
- Я знаю,
ты всегда одна.
Наверх
ПОБЕГ
Вы зализывайте раны
Ухожу я, ухожу…
В этой жизни весьма странной
Я почти всегда бегу.
Закружусь седым туманом,
Сгину на болотах тьмой,
Стану сердцем без изъяна,
Жалко только неживой.
Закружусь лихим я ветром,
Разметав обломки сна,
И рассыпав серым пеплом
Горы, реки и поля.
Стану песней менестреля,
Музыкой тяжёлых бед,
Стану старым мудрым зверем,
Припустив в нелёгкий бег.
Пронесусь я резвой ланью,
Через пропасти невзгод,
Безмятежным небом стану,
Стану пылью всех дорог.
Пронесусь шипящей тенью
По холодным берегам,
Обернусь в душе сомненьем,
Каплей крови по рукам.
Наверх
СТЕНЫ
Да, ты не сумел. Конечно. Бывает.
И проще всего уйти и забыть,
И проще не знать, как душа умирает,
Не помня, не веря, что можно так жить.
Да, ты говорил о бездомных и слабых,
Скорбел и смеялся им прямо в лицо;
Покуда ты сам под защитою стада,
Тебе это делать смешно и легко.
Да, ты не один, с тобой рядом люди,
Но знает ли кто, что творится в душе?
Ты понял так поздно, что тебя губит,
Ты всё это прятал в цветном витраже.
Ты ринулся в бой за покой и свободу,
Когда всё же понял, что где-то сглупил,
Но ты не унял в своём сердце тревогу,
Ведь свободу тебе уже кто-то купил.
В немом исступленье ты бился о стену
И долго кричал, как раненный зверь,
Но знаешь, и проще решают проблемы,
И в каждой стене есть своя дверь.
Ты зря посчитал свой путь завершённым,
Ведь ты не дошёл и не встал на него,
Ты словно прожил всю жизнь усыплённым,
А усыпил ты себя самого.
Наверх
ОБМЕН
Отдай мне свою жизнь,
Пусть она стекает в мои ладони,
Вся… до последней капли крови.
Отдай мне своё сердце,
И оно станет биться под мой счёт,
Трепетать, и думать, что всё ещё живёт.
Отдай мне свою душу,
И она обовьёт мои пальцы тонкой паутиной,
Будет играть мною придуманным мотивом.
Отдай мне всё!
И я взамен отдам тебе себя…
Только потом не думай, что плата слишком высока.
Наверх
ПРЕДОСЕННЯЯ ТОСКА. СЭДУ...
Отраженьем небес сквозь грязные лужи,
Пеплом сгоревшей осенней листвы,
Колыхнется вопрос: а кому-то ты нужен?
Забвенье, печали… а кто же есть ты?
Стремительно, плавно? Несутся в полёте…
Недели, дни, годы… и что-то ещё?
Теряются мысли в последнем исходе,
Меняется взгляд… а сказано всё?
И там, среди ночи, на маленькой кухне
Я тщетно пытаюсь что-то писать,
И уже так привычно начинаются сутки,
Не легче ли просто к чертям всё послать?
К чертям?...
Да, к чёрту всю трусость,
К чёрту всю ложь,
К чертям эту тупость…
Если ищешь – найдёшь!
К чёртям всё, к чертям…
Ветром срывает последние листья,
И стелются быстро пушистым ковром,
Как часто наружу просятся мысли,
Как часто хочу записать… но потом…
И как достаёт стоять без движенья,
Ожидая чего-то и просто не слыша,
Бесконечно пугаться своих отражений,
В чернеющих лужах на миг проступивших.
Но я буду идти, пока есть куда,
Как бы не было больно порой спотыкаться,
И пока кто-то ждёт, я буду всегда…
Веришь ли мне? Всегда возвращаться!
Наверх
ПИЗДЕЦ
Нервы?
Плевать
Не ты первый…
Зрачки
Расширенны
Бесполезно,
Не знать,
А впрочем,
Плевать.
Впивается в мозг
Алкоголь.
Боль?
Нет, не осталось,
Ничего опять,
Пустота…
Да наплевать!
Пустые мысли
И капает с крана
Вода…
В собачью миску –
Разбить!
Сдирая с шеи
Собачий ошейник
Вместе с кожей…
Разбрасывая свинец,
Быстро забудется,
Просто
пиздец.
Наверх
ШУМ ДОЖДЯ
Шум дождя… или шум в голове?
Он в ушах твоих чёткий и звонкий,
Всё можно сломать, но известно тебе,
Что останутся только осколки…
Ты их будешь топтать… бесполезно, поверь,
Только ноги до крови истопчешь,
В твою душу вцепился озлобленный зверь,
Но ты сам его смерти не хочешь.
Сверху посмотрят… глаза или льдины?
Попробуй противиться этой игре,
Всё решается быстро – выстрелом в спину,
И вновь исчезает в немой пустоте.
Если правильно мыслить – отыщешь ответ,
Но попробуй сначала найти свой вопрос,
Дождями давно уж размыт силуэт,
А ты ищешь правду. И это всерьёз?
Наверх
СЛОВА-2
Они способны просто так обидеть,
Им ничего не стоит даже растоптать,
Им можно всё. Заставить ненавидеть!
Им так легко свой смысл потерять.
Они способны подарить надежду,
И вновь разбить, всё втаптывая в грязь,
Порой понять не удаётся прежде –
Над человеком закрепится эта власть.
Им ничего не стоит вызвать веру,
Заставить и надеяться и ждать,
Всё потерять, разбить о стену,
И не поймёшь... куда от них бежать.
Они пусты, хотя почти всесильны,
Из фраз узор – красивая игра,
Что может сделать сильного бессильным,
А ведь, казалось бы, всего-то лишь – слова.
Наверх
СЛИШКОМ ОДИНОКИМ КАЖЕТСЯ СУЩЕСТВОВАНИЕ...
Слишком одиноким кажется существование,
Когда сидишь на холодном полу в пустой квартире,
Слишком сильным может показаться страдание,
Если считать, что оно лишь единственное в мире.
Слишком страшными покажутся сползающие по стене тени,
Если придавать им чересчур большое значение,
Можно долго страдать от неприятного в сердце жжения,
А потом окажется, что это и есть самое главное стремление.
Слишком жестоко и часто можно ошибаться,
Натыкаясь на каменные и железные стены,
Но я по-прежнему считаю, что в любой стене есть двери,
А значит, можно пройти, упрямо решая проблемы.
Наверх
ИНТЕРЕСНО
Интересно (как ты думаешь?),
Смотреть, как гладят траву
Пальцы степного ветра.
Интересно, зачем ты слушаешь
Те редкие слова, что я порой говорю,
Растворяясь всполохами закатного неба.
Другое дело, когда ты морщишься,
Почуяв запах далёкого прошлого,
Грязных улиц и рычанья из клетки.
Наблюдаю, как ты на месте топчешься,
Боясь всего неточного, ложного,
Не видя на теле чудовищной метки.
Странно идти, почти не оставляя следов,
Когда ночь открывает сезон нашей охоты,
Пробуждая полузабытый блеск и взгляд.
Недолго идти вдоль пустынных берегов,
Скоро проявимся в пустых глазах свободы.
Нашей или нет? Всё равно не вернёмся назад.
Да и было бы куда возвращаться,
Всё, что можно – потерянно, а что осталось,
То наше с тобой навсегда…
Долго ли ещё придётся скитаться,
Натыкаясь порой на бездушную жалость.
Уверенна – нет. Да и то – ерунда.
Кто знает, а вдруг повезёт
И за тем поворотом я увижу дом,
В котором смогу спать спокойно.
Знать бы ещё, никто ли там не живёт,
Хотя… дело-то не в том…
Главное, шагнуть за порог достойно.
Наверх
ТЫ ВИДИЛ ЧЬЮ-НИБУДЬ МЕЧТУ...
Ты видел чью-нибудь мечту
В густой, алеющей крови?
Не видел? Знаешь, я пойму,
С одним условьем – помолчи.
Ведь это страшно, ты поверь –
Пустой, недумающий взгляд,
Когда незапертую дверь
Ты открываешь наугад.
Кто знает – что же там, за ней.
Я понимаю, молча жду,
Когда ты, став немного злей,
Теряешь всё, отдавшись сну.
Я вижу всё, что ты хотел
Когда-нибудь другим сказать,
Но поздно – взгляд твой охладел,
И ты стал просто забывать.
Не знаю, как ты устоял,
Но раз уж так – пока живи,
Хотя, ты много потерял
В густой, алеющей крови.
А губы дрогнули во сне,
Устав уже от тишины,
Ты чертишь что-то на стене
И безнадёжно ждёшь весны.
Знать бы ещё, кто виноват,
Что в твоих песнях нету слов,
Не получается никак
Избавиться от их оков.
Пока не поздно – ты беги,
Ведь всё равно не убежать,
В густой, алеющей крови
Ты мог бы вновь собою стать.
Наверх
ПОСЛЕДНИЙ ЭТАЖ
А ещё можно прыгнуть с крыши
Новенького шестнадцатиэтажного дома
Только затем, чтобы ветер свистящий услышать,
Расправив мнимые крылья-фантомы.
Давай, пробуй, ведь за секунду до смерти
Можно понять, что же такое жизнь,
Хотя мне трудно пока в это верить…
Но я бы хотела спросить тебя об этом,
Если бы не боялась услышать лишь тишину,
Ты уже врят ли порадуешь меня ответом,
Всё-таки сдался сладкому сну.
Наверх
ВОСПОМИНАНИЕ
Застывали в пепле твои слёзы,
Пробежав так быстро по лицу,
Это как предательство, но всё же
В меру своих сил тебя пойму.
Я почти не помню твоих строчек,
Ты уже не пишешь ничего,
Все слова остались в форме точек,
Их присыплет битое стекло.
Искомкав все чувства в тонких пальцах,
Не заметив шрамов на спине…
Твоё сердце помнит двух скитальцев,
Сквозь окно их тени на стене.
Хорошо, что ты умеешь плакать,
Я уже не помню своих слёз…
Нет, не бойся, это просто слякоть
От дождей осенних… твой вопрос…
Я могу понять всё, исключив обманы,
Слишком часто приходилось лгать,
Всё разбито, мысли как в тумане,
Впредь я предпочту просто смолчать.
Если помнишь, мы хотели вместе
Подойти к победному концу,
Ничего, и в одиночку можно, если
Не шагнуть, закрыв глаза, во тьму.
Наверх
ЧЕРНЫЕ ЯЗВЫ, ШРАМЫ НА ТЕЛЕ
Чёрные язвы, шрамы на теле –
Сорванный кем-то ярлык.
По слипшейся шерсти мёртвого зверя
Тёплый, шершавый язык.
Водишь когтём по глади озёрной,
Бешенным хрипом давясь,
Способом этим рисуешь узоры,
Без передышки смеясь.
Наверх
ПОДБОР РИФМЫ
Телефонный звонок, шуршанье листьев под ногами,
Или под лапами маленькой, пушистой кошки,
Лёгкое поскуливание под окнами ночами.
Вода, дождь, грохот труб водосточных.
Помнишь ли всё, о чём я тебе говорила?
Помнишь? Хм, странно; думала, забудешь.
Многое видела, ждала, возвращалась, снова уходила,
Что ты будешь делать, если всё это загубишь.
Открытые окна, ветер, мягкий свет фонарей,
Лай дворняги, тишина, откровенные разговоры,
Ночь. Давно погашенные окна верхних этажей,
Возможно, просто бесполезные слова и споры.
Слегка неровные строчки, ритмы, взгляды,
Подбор рифмы: «понимать, сказать, отдать»,
И всё это, как видишь, где-то совсем рядом.
Можно ещё так: «солгать, потерять, страдать».
Наверх
ТРИНАДЦАТЫМ ДНЕМ
Тринадцатым днём наступает осень,
И пламя костра прожигает небо,
Если можешь – ответь, тем, кто нас спросит,
Но они не уйдут, не дождавшись снега.
Тринадцатым днём умирают звёзды,
И страшно ведь будет, но всё же потом,
Сможешь ли ты все сомненья отбросить,
Пылая надеждой над горным хребтом.
Наверх
КРАСНЫЙ СНЕГ
По белому снегу
Следы волчьих лап,
Бегущих от света
Неоновых ламп.
И тёмное небо
Клыками вонзится,
Жизнь, отданных бегу,
На миг прекратится.
Сквозь пар и туман, через лес, уже еле видны,
И лишь на земле образуют узоры следы,
И в этой погоне с трудом замедляется мысль:
Бежим? А куда? Возможно, что в новую жизнь.
То еле ступая, то с силой и в спешке – вперёд,
И вот уже это не бег, а почти что полёт.
И вновь удивляет, как раньше могли мы не знать,
Что можно, пьянея от ветра, так быстро бежать.
В серых глазах отраженье – багровый закат,
Немного пугает холодный, но яростный взгляд,
А может быть, новый костёр разжигает зима,
И это уже не закат, а блик от огня?
А вдруг уже скоро, всего через десять шагов
Наткнусь на ряды безупречно красных флажков.
Но я не боюсь, ведь кто-то замрёт молчаливо,
И красные капли на снег упадут… красиво.
По белому снегу,
Пролитая жизнь
Струится. И в беге
Замедляется мысль.
Что если б, не рядом
Кто-то упал,
А пронзили бы ядом
Холодным… меня!
Наверх
КРИВЫЕ ЗЕРКАЛА
Перелистывая страницы каких-то незнакомых книг,
Что-то ища, блуждая, словно в страшных снах,
Пытаясь удержать, цепляясь за какой-то миг,
И путаясь порою в собственных словах.
Так просто, невзначай, едкими фразами играя,
Дрожа под напором пронзительного ветра,
Рассматривая отраженье в окнах трамвая,
Искажённое лицо покажется бессмертным.
А хочешь увидеть то, чего вообще не бывает?
Прошу, заходи, это мой мир кривых зеркал,
Отраженья изгибаются и в танце мелькают,
Разве не об этом ты так долго мечтал?
Наверх
В КЛОЧЬЯ
Опять не спать. И среди ночи
Воспоминанья рвутся в клочья,
Немного жаль… а впрочем, чёрт с ним,
Чуть подождём и снова сгинем.
Куда? Не знаю, там посмотрим,
А, может быть, внезапно вспомним…
Нас не всегда с тобой прощали
И за ошибки убивали…
Наверх
НЕ ИГРАЙ
Не играй со мной,
Я не чувствую боли,
И ты снова останешься в дураках.
Не ищи меня,
Я же зверь поневоле,
Застывший в пламени и веках.
Наверх
ЛЕЗВИЕ
Сколько ещё осталось ждать. Знаешь? Нет.
Тогда как я должна идти, не видя и не помня почти ничего,
Если бы ты позволил, я могла бы сама найти ответ.
Ты прав, я многое вижу, но не могу понять одного.
Не знаю, что меня сдерживает, связав крепко руки и ноги,
Ах да, ещё заклеен рот, но это всего лишь мешает дышать,
Для вдоха у меня всегда были слишком сжатые сроки,
Но даже это не заставит меня замолчать…
Какие-то слова срываются с губ, становятся новыми стихами,
И мечутся сильней, почуявшие рассвет, тени,
А может, это время измеряет комнату шагами?
Сколько ещё: час, год или короткое мгновенье?
Да, я хотела бы взять это лезвие с пыльного стола,
Возможно, только потому, что рядом нет ни ручки, ни карандаша,
Даже клочка бумаги! А я хочу отдать тебе эти слова.
Ну что ж, я напишу, но так, чтоб навсегда.
Я напишу их аккуратно, лезвием на твоём плече…
От этих слов остаётся боль, но их рождала пустота!
Ты их читаешь, проведя рукой, на ощупь, в темноте.
Они как обращенье, взгляд мой… в никуда.
А кажется, что выход уже близко. Да, вот она, та дверь!
И если подойти, я бы смогла её открыть,
Лишь об одном прошу – хоть на минуту мне поверь,
Пропусти, и, взамен, я научу тебя выть.
Я бы могла тебе помочь, если бы ты помог мне,
Возможно, это незаметно, но я тоже способна чувствовать,
Жить, ждать, думать. И тоже нуждаюсь хоть в какой-то поддержке!
Правда, есть привычка думать, что я могу лишь существовать.
Но если моё сердце – камень, то какого чёрта вы его режете?!
Наверх
ВЕЧНОСТЬ. ОСТРЫЕ-ОСТРЫЕ ГРАНИ
Вечность. Острые-острые грани.
Ночь. Переплетенье следов.
Ещё бы принять во вниманье
Ряды белоснежных клыков.
Рельсы. Длинные-длинные тени.
Вокзал. Моросил где-то дождь.
Словно в едином мгновенье
Я жду… да и ты тоже ждёшь.
Память. Глянец цветных фотографий.
Взгляд. Твой зашифрованный код.
Всегда это было… и, кстати,
Странный выдался год.
Наверх
ВСЕ ВИДЕТЬ, ЧУВСТВОВАТЬ И ЗНАТЬ
Как белый призрак подземелья,
Блуждая среди чьих-то снов,
Освобождаясь от сомнений
И от наручников… оков.
Неслышным шагом, чуть ступая;
Как заклинанье повторять,
Едва лишь губы разнимая:
«Всё видеть, чувствовать и знать».
Сгорает пламя, исчезая…
Дотлеть ему, и в треске дров,
Холодный воздух разрезая
Ножом нездешних, странных слов.
И поспешить уйти с рассветом,
Боясь лишь что-то потерять,
Фразу одну доносит ветром:
«Всё видеть, чувствовать и знать».
Идти тропой давно забытой,
Туда, где ждали нас домой…
Там берега от рек размыты
И настаёт тепло с весной.
Но, отогревшись, ранним утром
На новую дорогу встать,
Чтоб пронестись единым духом,
Всё видеть, чувствовать и знать.
Наверх
|
